Развод: двойная игра

В жизни каждого человека бывают такие критические моменты, когда требуется мобилизация всех внутренних ресурсов, всего опыта, всех душевных сил.
Таким испытанием может стать супружеская измена. Как отнестись к неверности мужа, жены? Что делать, когда на одну чашу весов кладутся любовь, будущее семьи, благополучие детей, а на другую—чувство собственного достоинства, справедливости, самоуважения?
Я далек от того, чтобы давать в этой ситуации какие-то советы. Ибо в равной мере заслуживает уважения и позиция того, кто способен простить, забыть, понять, и того, кто прощать не может, кто не может ни одной минуты мириться с неверностью любимого человека.
Но, предоставляя решение этого вопроса двоим, нельзя все же считать, что о супружеской неверности вообще не следует говорить. Психологи, демографы, социологи рассматривают ее не только как чисто моральную проблему, но и как один из факторов нестабильности семьи.
Супружеская измена не так уж редко становится причиной развода. Украинский исследователь Л. В. Чуйко, проанализировав около трех с половиной тысяч бракоразводных дел, получил такие данные: 16 процентов браков, расторгавшихся по инициативе мужей, и 9—по инициативе жен, были расторгнуты из-за супружеской неверности.
Над подобными цифрами стоит поразмыслить. Допустим, что некоторые из инициаторов развода создали другие семьи. Но в основном дело о разводе возбуждает тот, кто оказался оскорбленной, обманутой стороной и не счел для себя возможным продолжать совместную жизнь. Как видим, мужчины менее склонны прощать неверных жен, они действуют в подобных ситуациях более жестко и непреклонно, чем женщины.
И тем не менее хорошо известен факт, что именно мужчины чаще нарушают супружескую верность. Чем же объяснить это? Скорее всего, особенностями мужской и женской психологии и тем, что к мужской измене общественное мнение всегда было более снисходительным, чем к женской. Считалось, что измена мужа не может поколебать устоев семьи, а измена жены разрушает все.
Конечно, в истоках такого представления лежали определенные биологические и социальные причины. Ведь справедливо или нет распорядилась природа, но ответственность за половую связь она возложила на женщину: ей беременеть, рожать, выхаживать ребенка. И уже одно это заставляло женщину быть осмотрительной. К тому же в пору, когда существовала экономическая зависимость женщины, когда она была неравноправна и когда, наконец, само расторжение брака было трудноосуществимым делом, в обществе складывалась терпимость к мужским изменам.
Наконец, для мужчины, как правило, факт половой близости не несет обычно той морально-психологической нагрузки, не является таким эмоциональным потрясением, как для женщины. И на мимолетную связь он подчас смотрит довольно легко.
Помните, в «Анне Карениной» Облонский простодушно признается Левину: «Что ж делать, я так сотворен. И, право, так мало делается этим кому-нибудь зла, а себе столько удовольствия...».
Зло, причиненное жене, он уже забыл. Но и она нашла в себе достаточно нравственных сил, чтобы забыть это зло и простить мужа.
Мало ли бывает в жизни таких ситуаций, когда жена, преодолев обиду, гнев, горечь, все-таки решает не ломать семью? В них женщина предстает не слабой, не безвольной и лишенной самолюбия, а стойкой и сильной.
Мысль о детях почти всегда остается в женском сознании доминирующей, о них женщина думает больше, чем о себе. Женщины мягче, у них сильнее развита интуиция, и они доверяют ей.
В той сложной гамме чувств, которую вызывает в любящем женском сердце измена мужа, есть и готовность как-то его оправдать, найти примиряющее объяснение. Например: он не мог сам предпочесть меня и детей какой-то другой женщине, его соблазнили, опутали, завлекли. Виноват не он, виновата соперница, скверная, безнравственная женщина.
И потом... он же не остался с ней, он вернулся ко мне. Она боролась за него, она хотела его завлечь, но ей это не удалось. Значит, он меня любит больше, значит, я лучше...
Такая специфика женской психологии помогает легче перенести страдание и потрясение, выйти из тяжелой ситуации без чувства ущемленного достоинства.
Примирение может идти и таким путем:
— Да, он изменил мне, он предал нашу любовь. Он убил мое чувство, я не люблю его больше. Но он отец моих детей. Без него им будет плохо, и я заставлю себя жить с ним, как прежде, чтобы дети не пострадали. Я смирю свою гордость, забуду обиды, но я сделаю это ради детей...
Подобная позиция позволяет женщине почувствовать свою силу как личности, в ней она находит и компенсацию перенесенной обиды.
Измена мужа для женщины огромное несчастье, но не позор. Мужчина же, оказавшись в положении обманутого мужа, чувствует себя не только несчастным, но и опозоренным, униженным. Вот когда та расхожая мораль, которая позволяла иному мужчине легко смотреть на собственные измены, со всей силой обрушивается на него самого! Ибо по тем неистребимым представлениям о дозволенности мужской измены и недозволенности женской мужчина, которому изменила жена, выглядит в собственных глазах смешным и жалким.
Почти каждому мужчине свойственно подозревать, что этого бы не произошло, если бы он был способен дать женщине полное удовлетворение в интимной жизни. Ему кается, что жена пренебрегла им именно как мужчиной, уязвила его мужское достоинство. И это он переживает болезненнее всего и труднее всего прощает. Он не только негодует на соперника, он беспощадно обвиняет жену, обрушивает на нее свой гнев и ярость...
Глубокую психическую травму наносит обманутой стороне супружеская неверность. В такой ситуации всегда преследует мучительный вопрос: почему?
Существует тысяча ответов—и ни одного исчерпывающего. Но все-таки, думается, что если, скажем, фригидность (половая холодность) жены или недостаточная половая потенция мужа рассматривается современными сексопатологами как болезнь двоих, как их недостаточная готовность или неумение создать созвучие, достигнуть гармонии, то, может быть, и возможность супружеской измены предопределяется какими-то ошибками, допущенными обоими?
Во время судебных разбирательств супруги, отвергающие путь примирения, часто говорят о том, что из-за неверности одного из них совместная жизнь стала очень тягостной, возникли скандалы и ссоры. Но в действительности семейные конфликты часто являются не следствием, а причиной, или, скажем мягче, предрасполагающей причиной, толчком к супружеской измене. Ибо семья, в которой нет покоя, где царит атмосфера постоянной нервозности, раздрая<енности, где нельзя чувствовать себя любимым или любимой, такая семья не может быть прочной.
Или представьте себе ситуацию, о которой часто с горечью рассказывают женщины.
Муж считает себя идеальным супругом, потому что он не пьет, приносит домой всю зарплату и не заглядывается на женщин. Но с женой он сух и немногословен, свободное время проводит без нее, не замечает ее настроения, не интересуется ничем, что ее занимает и волнует, не склонен оказывать ей никаких знаков внимания.
И вот где-то она встречает мужчину почтительно-нежного, дорожащего каждой ее улыбкой, каждым приветливым словом, готового выслушивать ее часами, угадывающего малейшее ее желание...
Может случиться и иначе—эмоциональный голод испытывает в семье муж. Он лишен нежности, ласки, жена дает ему понять, что не ценит его как мужчину, высказывает безразличие к интимной жизни, недовольство, неудовлетворенность. Надежда найти в другой женщине то, чего он тщетно ждал от жены, желание, может быть, и проверить себя, услышать подтверждение своих мужских достоинств толкают его на внебрачную связь...
Пусть не подумает читатель, что я хочу как-то оправдать неверную жену или неверного мужа. При всех условиях супружеская измена остается неприглядной, как всякая ложь, как всякий обман. Она ставит в тяжелое положение не только того, кому изменили, но очень часто и того, кто изменил.
Речь идет не о необходимости что-то скрывать, придумывать, постоянно быть настороже, бояться разоблачения, хотя эти достаточно банальные заботы, конечно, осложняют жизнь. Я имею в виду другое: человеку свойственно чувствовать покой и психологический комфорт только тогда, когда он находится в ладу с самим собой, когда он уверен, что его жизненная позиция правильна, когда он может, что называется, спокойно смотреть в глаза близким людям. А тот, кто решается на супружескую измену, не может не испытывать стыда перед тем, кого обманывает, перед родными, перед детьми.
— Может, еще как может!—слышу я ироничный голос женщины, узнавшей, что муж изменял ей годами, оставаясь безоблачным и безмятежным.
Приходится согласиться: есть мужчины, не знающие нравственных мук, изменяющие легко, бездумно. И хотя они считают себя «настоящими мужчинами», в сущности, это люди инфантильные. От жизни они стремятся получать только удовольствия, не задумываясь о том, чем это может обернуться для близких людей.
Очень выразительно сказано о моральной цене измены в стихах Леонида Мартынова:
«Он тронул это милое теперь ему навек,
И понял, чьим он золотом платил за свой ночлег...»
Это—о муже, который, возвратившись после ночи, проведенной вне дома, замечает седую прядь в золотых волосах своей жены...
Мужчина, легко увлекающийся, ставит под удар не только прочность своей семьи, душевное спокойствие жены, но и благополучие и доброе имя женщины, которую он ненадолго делает своей подругой.
Что же касается женской неверности, женской сексуальной свободы, то часто можно слышать, что это попытка уравнять себя и в сексуальном плане с мужчиной, воспользоваться теми негласными привилегиями, которые он присвоил себе.
Но что может дать такое «равенство наизнанку»? Ничего, кроме разочарования. Наблюдения психологов показывают, что именно «маскулинизированные», раскованные женщины, преодолевающие в себе такие извечные свойства женского характера, как сдержанность, мягкость, скромность, часто не могут создать семью, бывают несчастливы в супружеской жизни.
Логика жизни такова, что супружеская измена нередко становится изменой самому себе—своим чувствам, своему слову и долгу. И, конечно, изменой самому дорогому, что дает брак,—детям.
Остается вопрос: а если это любовь? Ведь не каждому дано сразу правильно сделать свой выбор, ведь может встать на пути семейного человека большое, сильное чувство? Может, конечно. Но ведь мы говорим не об этом. Мы говорим не о любви, а о случайных и легких изменах, приносящих в семью так много горя. Об обмане, о лжи. О том, что принято называть двойной игрой...